Надежды нет, любви и веры.
Мир от безбожья потускнел.
Здесь торжествует беспредел
и побеждают люди-звери.
Как в помыслах, так и поступках
нет святости и чистоты.
Природа тихнет. С ней и ты
молчишь в оцепененье жутком.
И не раскроются уста,
А сердце захлебнется кровью.
И эшафот уже построен.
Готовы гвозди. На крестах.
Я целовала дождь в глаза
в саду благоухавших лилий.
Озлилось небо, и гроза
метала молнии ревниво.
Был страстным долгий поцелуй.
Внезапно вскинутые руки
просили вожделенно струй.
Исчезли образы и звуки.
Увлекшись этою игрой,
мы ощущали миг экстаза,
когда, овладевая мной,
плескала влага… Бедный разум,
не в силах противостоять,
молчал, предательства не выдав.
Я снова буду ливень ждать
чтоб целовать... на... вдох,
на... выдох.
Ночь безумием дышит,
В цвету яблонь она
И застыла над крышей
Голубая луна.
Я не помню такую,
Распахнул её свет
И смеясь, и тоскуя,
Эхо смолкнувших лет.
С несказанных высот,
Их чарующий плеск,
Будто в сумрак зовёт,
Рассыпая в нём блеск.
Высь ту горькой потерей,
Окликая везде,
Отчего снова верю
Я упавшей звезде?
Просто выпить отрадой
Нежность этой весны,
В дыму майского сада
Просят белые сны.
Ночь безумием дышит,
В цвету яблонь она
И застыла над крышей
Голубая луна.
Борис Иванович и я преподавали математику в одном вузе. Мы оба доктора наук и профессора должны были попасть под сокращение с кафедры высшей математики. Это должно было произойти потому, что внучка Левитана кончила университет, и ей нужна была работа. Но, её можно было взять лишь на должность ассистента, на остальные должности: старшего преподавателя, доцента, или профессора нужен хотя бы стаж, а то и учёная степень кандидата, или доктора наук. Кроме этого, самая маленькая академическая нагрузка у профессора, а самая большая у ассистента. Поэтому, чтобы взять на работу одного ассистента мало уволить одного профессора. И вот решили уволить двух профессоров: Бориса Ивановича и меня.
Однако, все кончилось благополучно, нас не уволили. Для внучки Левитана нашли более выгодное место работы. В нашей стране фамилия работает очень эффективно.
Александр Черняев 05.10.2018.
Клёны спозаранку
Листья жгут в печали,
Осень, ты шаманка,
С жёлтыми очами.
Гостья хоть незваная,
Но такая броская,
В пелене туманной
Светятся берёзки.
Когда утром мглистым
Ты пришла в наш двор,
Смолк в ветвях тенистых
Птах весёлый хор.
Видно хочешь кинуть ты
В золотые вихри,
Те надежды и мечты,
Что до мая стихли.
Донесу их ворохом
До хмельной весны,
Где не раз черёмуха
Пробуждала сны.
Клёны спозаранку
Листья жгут в печали,
Осень, ты шаманка,
С жёлтыми очами.
Сказочка без названия
Герой этой саги электрик,
пусть счастья он гор не знал,
Ванюша наш в жизни; ни скептик,
ни врака, ни мот, ни нахал.
Но только супруга Людмила,
рождённая видно скандалить,
за бедность его запилила,
при этом грозясь ударить.
И снова Иван не ответил ,
в церквушке ждала работа,
туман был, но взгляд приметил
на грязной дороге что - то.
Взгляд ниже - увидел монету,
блеск золота старой пробы,
и к счастью, прохожих нету,
оспорить находку чтобы.
Вдруг бац! - Появился чертёнок,
до тихих болот заплутавший,
захрюкал свиньёй бесёнок,
то золото увидавший.
Как водится, быть броску,
но чёртик не вор пустячный:
-Чтоб жить тебе не в аду,
послушай меня, несчастный!
Мне клад не отдашь, я возьму,
внесу свою лепту в судьбу ,
твою молодую жену,
к грехам соблазнив, осрамлю!
Жестока до сплетен молва,
любима всем сердцем жена!
Вернулся Иван наш домой,
оставив чертям золотой.
И снова супруга Людмила,
рождённая видно скандалить,
за бедность Ивана пилила,
стараясь больнее ударить.
Такая вот вышла сказочка,
не выкинуть, не прибавить.
Но вы уж решайте сами,
куда своё я направить!
Сергей Бугреев
Л.Т. (За Любовь)
Осень жизни – печаль или сладость?
Снег на голову – мудрость иль грусть?
Жизнь дарила нам тихую радость,
Верить глупо в Любовь, ну и пусть…
Плачут окна осенним дождем,
Ветер северный хмурит бровь.
От Судьбы мы подарков не ждем,
Просто свято верим в Любовь!
За дождями придет снегопад,
Мир укроет холодным снегом.
Как и много весен назад
(Я ловлю твой зеленый взгляд),
Я люблю тебя невпопад,
Я Люблю тебя! Где бы я не был…
Михаил ЭНС
Корабли, корабли,
У земли ваш покой
Лунным светом облит
И печальный такой.
Может часа вы ждёте
И в рассветный туман,
От причала уйдёте
Далеко в океан.
И назначен вам путь,
Чтоб могли поскорей,
Снова вы распахнуть
Неоглядность морей.
Паруса ветер будет
В небо гнать облаками,
А им с берега люди
Вслед помашут руками.
Корабли, корабли,
У земли ваш покой
Лунным светом облит
И печальный такой.
Разложу на ноты
Краски октября.
Помяну минуту,
Прожитую зря.
Берегу мгновение -
Маленькую жизнь.
А секунды - звенья,
Миги - этажи.
Небо скрёб ли - нет ли
В будущем мой век?
Лабиринты-петли,
Жизни саундтрек.
Торопыга ветер
Дёргает октябрь.
Эх, пожить на свете
Май ещё, хотя б!
Как вино, секунды
Буду смаковать!
Вроде жив покуда
Я, ядрёна рать!
Ураган... Да ну ты! -
В брейке и вразнос!
Помяну минуту
Ту, что не донёс.
Алексей Осидак.
02.10.20018г.
Одинцово.
Сегодня день, на редкость благостный,
играет солнечными бликами,
в прощаньи царственного августа
и много грусти, и великого.
Что ржой листва берёзы тронута,
уже не утаит аллея,
а клён ветрам отдаст всё золото,
ничуть об этом не жалея.
Ты окольцуй объятьем рук -
два сердца ближе и родней,
пусть яблок падающих стук -
отсчёт последних летних дней.
Всё милое в любимой женщине -
взгляд нежный и слова напрасные...
а звёзды, что тебе обещаны,
в моих руках мерцают астрами.
Валерий Мазманян
Эми Шток
Женщина,как листва,
вянет порой до срока,
если дымят слова горести и упрёка...
Женщина,как вода,
к чёрту меняет русло,
если стихает плеск и под ключицей пусто...
Женщина,как земля,
соком питает гроздья,
терпкая ото льда, слаще на сроке позднем...
Женщина,как звезда,
с неба готова падать,
лишь позови её искрами водопада...
Осень скромно дышит у порога,
Шелестит опавшею листвой,
Не стучись ко мне и, ради Бога,
Не спеши, чтоб встретиться со мной.
Я хочу остаться в дымке лета,
Задержаться в зелени лесов,
Радоваться солнечному свету,
Пробуждаясь от глубоких снов.
Пусть цветут луга, и пахнут травы,
Пусть щебечут птицы свысока,
Я иной не чувствую забавы,
Лишь бы не тревожила тоска.
Подожди еще немного, осень,
Спрячь свое ненастье под замок,
Разве кто тебя об этом просит,
Ну, уважь, а то совсем промок?
Ненавистны мне седые тучи
И дорог кривых слепая грязь,
Я прошу: пожалуйста, не мучай
И ко мне за пазуху не лазь.
Отойдет, проплачется, остынет,
Успокоится и смирится душа,
Из себя со скрежетом изымет,
Все, что чем жива была, дыша.
Вот и время прошло,
Сколь воды утекло !
Кабы ведал вещун
Возвернуть все, как в старь,
Подвенечное платье так было бело,
Но вещун-хохотун кулаком о хрусталь…
Сколько было дорог,
Коих выбрать не мог,
Но была лишь одна
Стежка злая тропа,
А куда увела ? Довела добела,
Видно знала она ,да умалчивала…
И в угоду судьбе
Примерял на себе,
Чтоб была бы во сласть ,
Шаловливая масть,
У лихого коня оборвалась шлея…
Ублажал ЕЁ зря, не моя колея…
Отразило стекло
Отраженье мое,
То ли Он , то ли Я, то ли суть бытия.
Захлебнувшийся крик…
Незнакомый тот лик !
Эх…Затерла дотла не моя колея !.
Васильки луговые,
Пробуждаясь в рассвете,
Будто глазки живые,
Загрустили о лете.
Или вспомнили может,
Что здесь быль коротка,
Счастье смутное тоже
Синий всполох цветка.
Ведь казалось вчера
В мае нам безмятежном,
Пылом звёзд вечера
Говорили о нежном.
А сегодня купая,
Лишь в утраченном взгляд,
Годы в сумрак упали
Кто вернёт их назад?
Станут осенью сниться
Чьи-то тёплые руки
И не смогут всё птицы
Кинуть в омут разлуки.
Клин растает вдали
С тем, что было прощаясь,
Но всегда журавли,
В этот край возвращались.
Васильки луговые,
Пробуждаясь в рассвете,
Будто глазки живые,
Загрустили о лете.
Падал снег в траву сырую скупо
И висела дымка над прудом,
Дверь открыл я и вошёл в халупу
Под названьем деревенский дом.
Скучное предзимье захолустья,
Хмурый вид, неубранная пыль
И глаза наполненные грустью,
Как пустая на столе бутыль.
Кинув на диван пиджак потёртый
И дрова берёзовые в печь,
Крепким словом посылал я к чёрту
Спички, что с разгона не зажечь.
А когда поленья затрещали,
То слегка повеселели взгляды,
Вынутые снедь с вином вещали, -
Вот тебе нашлось и для отрады.
Без потерь, закончив с бытом стычки,
Отчего-то был поездке рад
И наутро, сидя в электричке,
Вспоминал безлунье я и сад.
Скоро там замёрзнешь без тулупа
Но, тесня разлуки горький ком,
Сердце помнит милую халупу
Под названьем деревенский дом.
Где-то сокол парит
И в безмолвии синем
Куполами горит
Золотыми Россия.
Тишиною звеня,
Под лучами рассвета,
Даль покличет меня
Шляться пьяным от цвета.
Среди яблонь-невест,
В ласке белого мая,
Красоту этих мест
Всей душой принимая.
Нет ей счастья живей,
Чем остаться босою,
Нежа взгляды в траве
Просветлённой росою.
Знать, что, Родина, ты
С миром встретишь восходы
И в покое кресты
Распахнут твои своды.
Там, где сокол парит
И в безмолвии синем
Куполами горит
Золотыми Россия.
С колоколен в небеса
Льётся звон малиновый
И шумят дубы в лесах,
Помня Русь былинную.
В тёмной чаще, средь болот,
Закруживший душу,
Только леший приведёт
Их раздумья слушать.
Но пытливые глаза,
Нежа синь над кронами,
Разгадают путь назад
Дебрями зелёными.
Не дорогой столбовой,
Выйду в ширь заветную,
А тропинкой узкой той.
Что едва приметная.
Что и встарь уже была
Вся людьми исхожена.
От родимого села,
Как судьба проложена.
С колоколен в небеса
Льётся звон малиновый
И шумят дубы в лесах,
Помня Русь былинную.
Грусть твоя ни при чём —
просто пасмурный день.
Это в сердце твоем
снова мигрень.
Что-то косо легло
в душу, пробив насквозь.
Тихо стучит в окно
дождь, дождь, дождь...
Грусть твоя ни при чём —
это, как все, обман.
Слишком доверилась ты
романтическим снам.
Что-то косо легло
в душу, пробив насквозь.
Тихо стучит в окно
дождь, дождь, дождь...
Дождик пролился —
и стих.
Стих — и сильнее вдруг.
Это сомнений твоих
замкнутый круг.
Что-то косо легло
в душу, пробив насквозь.
Тихо стучит в окно
дождь, дождь, дождь...
Грусть твоя ни при чём —
это, как все, обман.
Слишком доверилась ты
cнам, снам, снам.
Хочешь, чтоб отлегло —
сердцу не доверяй.
Жди, и заглянет в окно
май, май, май...
Этот дом купеческий
Из других времён,
Смотрит по отечески
На прохожих он.
Печным топкам в саже
Снов уют вверял,
Может видел даже
Самого царя.
От святой Руси имел
Душу хлебосольную,
И по праздникам гремел
Выплеснув застольную.
Узнавал всегда в лицо
Всех до самых низких,
На войну своих жильцов
Провожал, как близких.
А плохую весть услышав,
По кому-то слёзы,
Лил с покатой крыши
В локоны берёзы.
Этот дом купеческий
Из других времён,
Смотрит по отечески
На прохожих он.
У дороги клёны мокнут,
Осень в небыль их туманит,
И лишь тёплым светом окна
Вдалеке к уюту манят.
За одним из них я знаю,
Снова бросив взгляд на двери,
Ночью ждёт меня родная,
Злым предчувствиям не веря.
А в саду шумит берёза,
Словно вспомнить что-то просит,
Оттого разлуки слёзы
К цвету белому уносит.
Да и сам под ветра свист я
Окликаю те восходы,
Эти ветки, эти листья
Знают всё про наши годы.
У дороги клёны мокнут,
Осень в небыль их туманит,
И лишь тёплым светом окна
Вдалеке к уюту манят.